Приморск - ты Родина моя!

– Отец Иоанн, как на Гавайских островах представлено Православие?

– Сейчас на Гавайях действуют три православных храма, в них служат три священника. Но только наша община имеет статус миссии. Миссия официально существует с 2004 года. И вот что стоит отметить: первый служивший в миссии священник через полтора года вынужден был по некоторым причинам уехать, и в следующие полтора года здесь священника не было, но ядро общины сохранилось, люди продолжали собираться на молитву, совершали богослужения мирским чином и изыскивали возможность получить нового священника. Бог даровал им крепкую веру, в чем я убедился по прибытии. И все эти люди хотели углубить свои знания о Православии, а ведь многие из них никогда регулярно не посещали богослужения! Но они стремились восполнить этот недостаток, стремились и больше узнать о Православии. Меня это очень радовало.

– Были ли другие миссии на островах?

– Здесь нет других православных храмов на пространстве вплоть до Новой Зеландии, но много сект, таких как, например, мормоны; некоторые весьма активны. История христианства на островах восходит ко времени царицы Каауману (это начло XIX века). Она отвергла культ богини вулкана и даже приказывала преследовать ее жрецов. Так вот, когда протестантские миссионеры высадились на островах, она сразу же приняла христианство. Это замечательная история: протестанты были из Бостона, штат Массачусетс; они обогнули весь южноамериканский континент и, проделав этот нелегкий путь, приплыли на Гавайи.

Архимандрит Иннокентий (Дронов)

– Расскажите, пожалуйста, каким был ваш путь к Православию.

– Я вырос в еврейском районе Чикаго. Моя мать еврейка, но она не была религиозна. Мое окружение было чрезвычайно материалистическим. Большинство думало только о земных вещах. Еще ребенком я ощущал какую-то пустоту. Возможно, были и другие причины, толкнувшие меня начать поиск. Я стал знакомиться с различными религиями, изучать их. Сначала я пришел к экзистенциальной философии и буддизму, затем меня увлек Нью-эйдж, и я даже некоторое время работал в книжном магазине, торгующем изданиями Нью-эйджа. Затем я увлекся оккультизмом. Господи, помилуй меня! Бог знал, что я ищу Его, но я еще не знал, что ищу Его! И Он привел меня в нужное место и открыл истину. Как только у меня появилась Библия и я начал читать ее, я стал искать Церковь.

Джон Шрёдель в Иерусалиме. Январь 1994 г.

В конце концов я отправился в Иерусалим вместе с протестантскими миссионерами. В ходе нашей деятельности мы стремились наладить отношения с православными общинами, поскольку мы собирались проповедовать в мусульманских странах и знали, что в некоторых из них столетиями проживает значительное число православных. Мы не стремились обращать православных, просто пытались сотрудничать, чтобы получить доступ в мусульманские страны. Это было немного странно, но мы этим занимались, и весьма ревностно. Среди прочего мы помогали в монастыре Святого Креста, где, насколько я помню, впервые было переведено Священное Писание на грузинский язык. Встреча с монахами этой обители, святые мощи и предания монастыря… Для нас, неправославных, все это было весьма необычно. Впечатляла и суровость, и величественность монашеской жизни. На меня произвел особое впечатление один монах. Это был грек, его английский был ломаным, но вполне понятным. Он говорил мало, но его жизнь говорила за него. Его смирение впечатляло. И когда я находился рядом с ним, я явственно ощущал тяжесть своих грехов. Я задавал ему много вопросов: как вы молитесь? как спасаетесь? почему стали монахом? И я помню его ответы – они были такими простыми, очень ясными и глубокими. Его слова шли прямо из сердца. Когда мы спросили его, почему он стал монахом, он ответил так: «Если ты кого-то любишь, ты хочешь все время быть с ним» – и это все, что он сказал! Я думаю, этот опыт и пробудил во мне интерес к Православию. А ведь мы, протестанты, очень нападали на православное вероучение. Мы хотели возвратить к жизни эту «мертвую Церковь». Но, мертвые духовно, мы просто не понимали ее. И вот мы прикоснулись к богатству и глубине неизвестной нам традиции!.. Это было впечатляюще.

Вход в монастырь Святого Креста в Иерусалиме. Фото Джона Шрёделя 1994 г.

Я встретил этого монаха через несколько лет, и он сказал: «Я молился за тебя каждый день в течение нескольких лет», – и я ответил: «Вот, по благодати Божией, я обратился». Неким образом я ощущал, что он молится обо мне, и я очень благодарен ему за это. Сейчас он архимандрит и духовник при храме Гроба Господня. Это геронда Дионисий.

– Приняв Православие, вы поступили в Свято-Владимирскую семинарию. Как пришло к вам решение стать священником? И что дала вам семинария?

– Еще протестантом я собирался посвятить себя постоянному служению, так что для меня после принятия Православия было совершенно естественным думать о семинарии и священстве. Я хотел стать священником, я чувствовал призвание. Конечно, одного моего желания было мало. Но меня поддержал мой духовник.

А в семинарии мне открылся один ее замечательный аспект: она расширяет представление о Церкви, потому что туда поступают люди со всего мира и можно охватить Православие более широким взглядом. К тому же здесь ты получаешь такие навыки и знания, какие сложно получить в рамках одного прихода, и зачастую люди приходят в семинарию в надежде приобрести именно этот опыт. И, безусловно, наиболее значимым оказывается погружение в литургический круг.

Впервые на Гавайях с невестой в Епископальной церкви. 1995 г.

А на последнем курсе семинарии меня рукоположили в священный сан.

Сейчас я готовлюсь к получению ученой степени: я занимаюсь проблемами биоэтики. Биоэтика – это прекрасная тема для пастыря, она помогает поставить мирское на служение общине. Но надо знать медицину, и потому я закончил университет. Я учился в Чикагском университете, но был не только студентом: я обратился к служению в кампусе и служил там капелланом в течение пяти лет.

– Расскажите, пожалуйста, о капелланском служении в кампусе.

– В США и Канаде, а теперь еще и в Мексике, в Православной Церкви в Америке существует служение в православных братствах кампусов. Его организовывала SCOBA – Постоянная конференция канонических православных епископов Америки, под эгидой которой работали многие всеправославные благотворительные организации, такие как IOCC, ОСМС (Православный миссионерский центр), в том числе и ОСF – Братство православных христиан.

Суть вот в чем. Если есть православное братство, то вам, живущему в кампусе колледжа, не нужно греческое братство или русское братство. Есть группа православных студентов, и туда входят и румыны, и сирийцы, и многие другие заинтересованные. Братство православных христиан дает потрясающие возможности! Мы встречались – иногда чаще, чем один раз в неделю, – читали отцов Церкви, служили вечерню, трапезничали. Мы были весьма ревностны! И все было исполнено радости. Я думаю, что группы ОСF очень много значат для студентов. Учеба – это очень важное время для них. Поскольку они оторваны от семей, они учатся сами принимать решения, касающиеся их жизни и веры, и они познают, насколько вера важна в жизни. А для многих это первый опыт знакомства с разнообразием внутри православного христианства: ведь если они русские, то они прежде, как правило, не встречались с греками, а если это греки, то они прежде не знали русских, а когда они видят собравшихся вместе людей, придерживающихся разных православных традиций, они понимают, что они едины во Христе, и это укрепляет их веру. Я уверен, что этот опыт очень обогатил многих из студентов. Я очень ценю время, проведенное в кампусе; я считаю, что это служение очень востребовано, и молюсь об увеличении числа постоянных служителей.

– Да, это важная инициатива. Хорошо было бы перенять этот опыт в России.

– Я не знаком с ситуацией в российских вузах. Но мне кажется, что многие российские кампусы удалены от храмов. А ведь студенчество – очень важное для молодых людей время: время поиска реальности, и они могут обрести эту реальность – в Церкви!

Воскресная литургия

– Знаете, всегда одни люди считают, что надо чаще служить, другие – что реже. Сейчас обычное расписание такое: служба вечером в субботу, литургия в воскресенье и на праздники в течение года. Конечно же, Страстная неделя выделяется, там много служб.

Перед нами стоят серьезные задачи. Мне бы хотелось, чтобы у нас была настоящая крепкая община.

А одно из наших служений – странноприимство, оказываемое людям самых разных культур, приезжающих сюда отовсюду.

– А как часто прихожане исповедуются и причащаются?

– По-разному. Раньше была практика редкого причащения – один раз в году, а сейчас стараются причащаться раз в месяц. Некоторые чаще: раз в несколько недель; некоторые – реже. Я стараюсь, чтобы люди сами по своему внутреннему состоянию определяли, насколько часто они готовы причащаться. Иногда я подсказываю, что пришло время исповедаться. Отец Александр Ельчанинов говорил, что пастырское попечение всегда очень индивидуально и требует «творческого подхода». Не надо забывать, что мы на самом большом острове США, наши прихожане живут в разных его концах, и им приходится проделывать значительный путь до храма.

И еще по поводу исповеди: это настоящий подарок, что мои прихожане приезжают в церковь не как в клуб или культурный центр, но именно в храм! И меня очень укрепляет, когда я вижу этих людей, проделавших такую долгую дорогу, чтобы исповедаться и причаститься. Когда я вижу, какая у них сильная вера!

Освящение Тихого океана на Богоявление

Святое Крещение. 2009 г.