Приморск - ты Родина моя!

Притча Варлаама Премудрого

      НЕКИЙ человек, желая избежать ярости единорога, встретил на пути большой овраг с крутым обрывом. Спасаясь от зверя, он бросился с обрыва. Во время падения он крепко ухватился обеими руками за дерево и уперся ногами в небольшой уступ горы. И вот, видит он, как две мыши подгрызали корень дерева, и ему предстояла опасность свалиться в пропасть; потом он заглянул в глубину оврага и увидел там страшного змия, который широко раскрывал свою пасть, а из пасти его исходило пламя; наконец, он обратил свои взоры на уступ скалы, на которой держался ногами, и видит, что из расселин высовываются головы ядовитых аспидов; обратившись потом к ветвям дерева, за которое держался, он заметил немного меду диких пчел. И вот этот человек, окруженный столькими опасностями, забыл об единороге, который бесновался на краю пропасти, забыл о змии, который внизу готов был пожрать его, об аспидах и о том, что дерево скоро должно было упасть, - он забыл обо всем этом и начал лакомиться медом.

      Вот значение этой притчи: единорог, преследующий человека, есть смерть, которая преследует всех сынов Адама; большой овраг - это суетный мир сей; дерево, которое безпрестанно подгрызают две мыши, это жизнь, которую непрестанно сокращают каждый минувший день и каждая прошедшая ночь, приближая ее к смертному часу; головы аспидов - это наши телесные страсти и похоти; огнем дышащий змий означает ад, готовый поглотить грешников; капли меда означают наши греховные наслаждения, которым безпечно мы предаемся.

Из "Пролога"

      Так, мы все хорошо знаем, что настоящая жизнь наша при самом правильном течении постоянно приближается к концу, а при случайных несчастных обстоятельствах нередко прерывается вдруг, неожиданно. Знаем также, что грешников ожидает горькая участь в геенне огненной. Несмотря на то, мы всем существом своим прилепляемся к благам земным и до самой гробовой доски ищем только временных, чувственных утешений, не думая о деятельном и самоотверженном служении добродетели.
      Окруженные страшными опасностями греховного падения, мы не помышляем о своем спасении и избавлении от этих опасностей, но безпечно веселимся на краю гибели.
      Ублажая тело, мы вовсе забыли о душе своей, не приготовили ей в добрых делах того благолепного одеяния, с которым бы она непостыдно могла явиться в небесный чертог, но оставили ее обнаженную студными деяниями, от того и недостойную блаженного участия в Царствии Божием. Вот до чего доводит христианина безпечность о своем душевном спасении и пристрастие к суетным благам земным! Гибнет душа христианская, тогда как она составляет сокровище многоценнейшее всего мира. "Кая бо польза человеку, аще приобрящет мир весь, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст за душу свою?" (Мк. 8, 36-37).