Приморск - ты Родина моя!

Игумения Инес (Айау Гарсиа) – настоятельница единственного православного прихода в Гватемале – монастыря Святой Живоначальной Троицы «Лавра Мамбре» (Антиохийский Патриархат). Она принадлежит к влиятельному и известному в стране роду, из которого вышел ряд выдающихся личностей. В 36 лет сестра Инес резко изменила свою жизнь, уйдя из католического монашеского ордена и став православной инокиней.

Свято-Троицкая обитель основана сестрой Инес и сестрой Марией (Амистосо) в апреле 1986 года. В 1989 году инженер Федерико Бауэр подарил участок земли под строительство монастыря на берегу озера Аматитлан, лежащего на высоте 1188 м над уровнем моря. Вблизи находится один из самых активных вулканов Центральной Америки – Пакайя.

Освящение обители состоялось в ноябре 2007 года при участии 18 священнослужителей, специально приехавших в Гватемалу.

Монастырский храм расписывают русские мастера международной школы иконописи, базирующейся в Костроме и США.

В день святителя Николая Чудотворца 1995 года епископ (ныне митрополит) Антиохийской Церкви в Мексике, Венесуэле, Центральной Америке и Карибском бассейне Антоний (Чедрауи), настоятельница и насельницы монастыря и 25 прихожан подписали «Акт об основании Православной Церкви Гватемалы».

В 1996 году гватемальские власти доверили обители управление и содержание детского приюта «Дом Рафаэля Айау» в столице страны, Гватемала-сити, рассчитанного на 800 детей. Сейчас в нем живут чуть более 100 мальчиков и девочек – от новорожденных до 16-летних подростков. Воспитанники изучают предметы по курсу средней школы и основы православного вероучения, получают профессиональные навыки. В скором времени приют переберется в монастырь.

В феврале 1997 года был освящен храм Преображения Господня в приютском здании. В отсутствие священника службы проводятся мирским чином. Два детских хора поют попеременно, по одной строфе. Начальные возгласы и отпуст произносит матушка Инес. Паства состоит из гватемальцев, арабов, греков, русских и украинцев.

Свято-Троицкой обители принадлежат обширные сельскохозяйственные угодья, где разводятся кролики, рыба, выращиваются овощи. Вся продукция отправляется в приют.

В июле 2009 года матушка Инес приехала в Россию для того, чтобы посетить святые места и расширить связи с Русской Православной Церковью. Игуменью сопровождали сестра Мария и двое воспитанников приюта.

Публикуемая беседа с матушкой Инес состоялась по пути из Сретенского монастыря в Свято-Троицкую Сергиеву лавру.

– Матушка Инес, как вы познакомились с православной верой?

– В возрасте 20 лет я приняла постриг в лоне Католической Церкви и поступила в монастырь конгрегации Успения Пресвятой Богородицы. Мне дали для ознакомления беседы преподобного Серафима Саровского с Николаем Мотовиловым и тексты православных литургий. Прочитанное поразило меня до глубины души. Одна из монахинь привезла несколько православных икон, в том числе репродукцию иконы «Святая Троица» Андрея Рублева. Я была очарована и загорелась желанием выяснить, где корни всего этого? С тех пор я начала читать Иисусову молитву.

Я училась богословию десять лет – у салезианцев в Гватемале, у монахов Святого Духа в Мехико, у известного богослова отца Жана Даниелу во Франции, у иезуитов в Бельгии и Сальвадоре. Меня продолжал мучить вопрос: где находятся сокровища, с которыми я столкнулась в начале монашеской жизни? Однажды в Брюсселе моя наставница отвела меня на русскую пасхальную службу. Совершалась она в часовне, устроенной на втором этаже частного дома. Но и тогда я не нашла ответа на свой вопрос.

Игумения Инес, сестра Мария и воспитанники монастырского приюта Реина и Эдгар Роландо

Служить в Латинской Америке мне не хотелось: в те годы из-за распространения «теологии освобождения» сильно обострились церковно-государственные отношения. Получив разрешение, я уехала на Филиппины. Там, к своему удивлению, я встретила сестер Успения, которые искали то же, что и я. Мы узнали о католиках византийского обряда и замыслили реформировать наше сообщество в русле данной традиции. К сожалению, большая часть сестер разбежалась, а некоторые вышли замуж. Остались только филиппинка сестра Мария и я.

Монахини моей конгрегации, имеющей большое влияние на Филиппинах, потребовали, чтобы я покинула страну, считая, что я раздуваю революционные настроения. Я отправилась в Иерусалим, где, наконец, соприкоснулась с настоящим Православием. Сестра Мария приехала ко мне, вместе мы путешествовали по Святой Земле, изучали богослужебные обряды, общались со священниками.

– Как семья восприняла ваш переход в Православие?

– Мой отец – очень образованный человек. Но когда я сообщила ему, что хочу присоединиться к Православию, он сказал: «О чем ты? Этого нет в природе!». Однако наш разговор его заинтриговал. Через несколько месяцев папа поехал в Турцию. Прибыв на место, он взял такси и попросил отвезти его в православный храм, где можно увидеть богослужение. Затем на корабле он добрался до Святой Земли, где сделал то же самое. С тех пор Православие стало для него реальностью.

Мама сразу одобрила мое решение. Она интересовалась Россией, много читала о ней, с большим интересом прочла книгу о деятельности Русской Православной Церкви на Аляске. Когда антиохийский владыка Антоний (Чедрауи) в ходе первого визита в Гватемалу совершал чин присоединения к Православию арабов, мама тоже подошла под миропомазание. Позднее Православие принял и мой отец.

– Как вы стали окормляться в Антиохийской Церкви?

– Сестра Мария и я решили основать в Гватемале православный монастырь. По пути из Израиля мы заехали в Шамбези, где посетили митрополита Швейцарского Дамаскина (Попандреу) (Константинопольская Церковь). Он благословил открытие обители и сказал, что мы должны войти в юрисдикцию одного из православных патриархатов. Выполнить наказ владыки было не просто. Поместные Церкви, представленные в Латинской Америке, не интересовались коренным населением. Константинопольский Патриархат окормлял греков, Антиохийский Патриархат – арабов, Русская Церковь – русских. Лишь по прошествии десяти лет нас принял под свой омофор митрополит Антиохийской Церкви Антоний (Чедрауи).

Для регистрации прихода требовались 25 подписей гватемальских граждан. Стольких прихожан мы не имели. Подписались мои родственники, родные другой монахини – сестры Ивонн и наши знакомые.

Главный храм Свято-Троицкого монастыря «Лавра Мамбре» в Гватемале

– Почему при строительстве монастырского храма ваша община избрала древнерусский церковный стиль?

– Мы искренне любим Россию и Русскую Православную Церковь. Кресты на наших куполах – византийские. Все остальное русское: и архитектура, и иконы, и росписи. Люди, видя русские маковки, сразу понимают, что перед ними православный храм.

Приход придерживается русских богослужебных обычаев, следует юлианскому календарю. Монахини носят русские иноческие одежды.

– Где расположена обитель?

– Мы возвели монастырь в 20 километрах от Гватемала-сити, на склоне горы. Вокруг – лес, неподалеку – озеро Аматитлан. Место очень красивое, правда не подходящее для святой обители, ведь там мы сталкиваемся с проблемами, характерными для пригородов крупных латиноамериканских городов – насилием и наркоторговлей.

– Какова численность сестричества?

– В монастыре живут три монахини. Я, сестра Мария (Амистосо) и сестра Ивонн (Соммеркамп), которая пришла в обитель спустя пять лет после ее создания. Она гватемалка с немецкими корнями. Раньше было больше насельниц.

– Кто совершает богослужения?

– Постоянного священника пока нет. Дважды в месяц к нам приезжают группы миссионеров и волонтеров из США, Норвегии, Японии и других государств, и всегда среди них есть священнослужитель. Бывали у нас и русские батюшки: протоиерей Василий Мовчанюк – настоятель храма апостолов Петра и Павла в городе Ярцево Смоленской области и протоиерей Игорь Кропочев – сотрудник миссионерского отдела Кемеровской епархии.

– Расскажите, пожалуйста, о монастырском приюте.

– Наш приют – самый старый и крупный в стране и находится в сердце Гватемала-сити. Его организовал в 1857 году мой предок, Рафаэль Айау, филантроп и очень благочестивый человек. Руководство детским домом взяли в свои руки монахини из благотворительной организации «Каридад», прибывшие по приглашению дона Рафаэля из Франции. В 1960 году правительство выслало членов «Каридад» из страны и само занялось приютом. Прошло сорок лет, и президент Альваро Арсу передал приют, пребывавший в весьма плачевном состоянии, нашему монастырю. Вряд ли кто-то еще из политиков отважился бы на такое. Они боятся православных. Арсу не боялся, так как у него в роду были православные.

Из-за изменений в социальных законах наш детский дом стал больше напоминать интернат. За двенадцать лет через него прошли более одной тысячи детей из бедных и малоимущих семей. Все они воспитываются в православном духе. Многие вернулись к своим родным, но при этом не порывают связь с обителью, посещают воскресные литургии. Около трехсот воспитанников усыновили православные семьи, в основном из США.

Российский посол в Гватемале Николай Владимир рассказал мне, что Россия предоставляет стипендии молодым людям из разных стран для получения высшего образования, и мы воспользовались этой возможностью. С нами в Москву приехали два наших чада – Реина и Эдгар Роландо. В сентябре они начнут осваивать информатику и инженерное дело в одном из российских университетов.

– Какие отношения у Свято-Троицкой обители с Католической Церковью?

– Мы настроены мирно. А вот Католическая Церковь ведет против нас войну – очень осторожно, исподволь. Приведу один пример. Отправив прошение на регистрацию прихода в Министерство иностранных дел, мы не знали о его судьбе несколько лет. Когда президент Арсу обратился к монастырю с просьбой взять под свое крыло приют, я сказала, что мы не можем на это согласиться, так как официально не существуем. Президент поручил своему адвокату разобраться в вопросе. Оказалось, что наши документы все это время лежали в курии. Католики просто похитили их. К счастью, президент Арсу своим указом предоставил Свято-Троицкому приходу статус юридического лица.

Протестантские общины, коих сейчас сотни, не волнуют католиков. Православие же внушает им страх. Тому есть несколько причин, но, прежде всего, католическая иерархия опасается, что Православная Церковь переманит ее паству. Кардинал Гватемалы сам признался в этом послу России.

Тем не менее, контактов с Католической Церковью избежать невозможно. В Гватемале доминирует католицизм. Мой отец – публичный человек. Я была католической монахиней в течение шестнадцати лет. Кардинал – кузен моего крестного отца и знает меня с детства.

– Каковы, на ваш взгляд, перспективы Православия в Гватемале?

– Я убеждена, что у Православия большое будущее в нашей стране. Два священника, один еще двадцать лет назад, другой недавно, вышли из Католической Церкви и повели свои общины к Православию. В общей сложности, это более ста тысяч человек. Они считают себя православными, хотя не были официально присоединены к Православной Церкви и, по моим наблюдениям, мало знают о восточном христианстве. Среди них есть и ладино (потомки испанцев), и индейцы. Обе группы намерены проситься в Русскую Церковь.

– Какие у вас впечатления от поездки в Россию?

– Нет слов, чтобы описать чувства, которые я испытываю, находясь здесь. Меня поражает все: архитектура и внутреннее убранство храмов и монастырей, архитектура городов и сел, природа… Особое восхищение вызывает благочестие людей, их глубинная вера, которую они пронесли через десятилетия богоотступнического коммунистического режима.